Нервы прямо на пределе
Слезы льются - нету сил,
Мой Касым почти неделю
по пустыне колесил.
А вернулся, лоб насупил,
подвязал к шатру верблюда
и упал на пыльный пуфик,
как алкаш лицом на блюдо.

​

А мне мама говорила -
не ходи за бедуина
Не ходи за бедуина
дочка, - мама говорила.
Ты глупа, еще невинна, 
жизнь слепа, любовь - злодейка.
Ну, зачем за бедуина,
если бабушка - еврейка?

​

А моя сестрица Даша
часто пишет мне о том,
как супруг ее Абраша
строит виллу с чердаком.
Мой же грезит о пустыне,
от меня воротит нос,
книгу "Все о бедуине"
он на свадьбу мне принес.

​

А мне мама говорила -
не ходи за бедуина
Не ходли за бедуина
дочка, - мама говорила.
Бестолковая дубина! 
Жизнь слепа, любовь - злодейка.
Как же я - за бедуина,
все-же чуточку еврейка?

​

Я листаю эту книгу,
все на свете проклинаю,
на шатре рисую фигу -
налюбуюсь - и стираю.
Я сама с собой тоскую,
я заламываю руки
и толку я, и толку я
черный кофе в медной ступе.

​

А мне мама говорила,
А мне мама говорила,
А мне мама говорила,
А мне мама говорила...

​

А я во сне была в Милане
в итальянском ресторане,
шуры-муры, тары-бары,
"Лашате Ми Кантаре",
белая, как канарейка.

Дура я, а не еврейка!

​

А за то, что надо мною
измывался ты, как мог,
я тебе сейчас устрою
"бедуиновый развод"!
Как исчезну я отсюда -
заметет песком следы.
Будешь ты в шатер верблюда
зазывать до хрипоты.