В детстве я родился гоем
Что ж, бывает и такое
Ну, не повезло - всего делов
Но ихний бог, меня жалея,
Мне послал друзей-евреев,
Самых лучших - шоб он был здоров!

​

Им еще бы жить бы кучно,
Ездить было б мне сподручно!
Но очень непоседливый народ...
Разбрелись мои евреи - 
От Нью-Йорка до Сиднея,
И теперь я езжу круглый год.

​

Как приеду, говорю:
Мужики, давай, кончай работу!
Объявляй, давай, себе субботу!

​

А ребята сядут в ряд, 
И, как родному, говорят:
Ой, гой, здравствуй, дорогой!
Спой нам песню, как синица за морем жила!
Как дела у имперского орла?
А что, Кабаева и вправду сына родила?

​

Если б в Северной Корее
Жило б хоть чуть-чуть евреев,
Так была б приличная страна!
Было б наших пол процента,
Я давал бы там концерты,
Но они ж туда не едут ни хрена...

​

Я уже довольно старый,
Я - как Вечный жид, с гитарой
Я уже обпел весь белый свет
Я спросил из интереса:
Ребе, а есть ли Вечные черкесы?
Он ответил: "Шобы да - так нет"

​

И мои аидиши-мамани,
Жанны, Юнны, Паши, Дины, Тани,
Рыбу-фиш мне подают, и участливо поют:
Ой, гой, шож ты худенький такой?
Ох, не кормит мать-Россия лучших сыновей
Стал мал, как оголодал,
Ох, видать, режим кровавый всю еду сожрал!

​

Другу я сказал - Маркуша!
Ты не там живешь, послушай!
Марш в пустыню, шож ты за еврей???
Он не смог сдержать обиду,
И уехал... во Флориду
Там грустит о родине своей.

​

По пустыне я скитался, 
Только хумусом питался,
Думал, почему же ихний бог
Для обета, для завета, 
Подобрал им землю эту - 
А шо, прохладней он найти не мог?

​

Тут я вдруг увидел куст горящий,
Кустик оказался говорящий,
Он дымил, трещал, искрил,
И при этом говорил:

​

Ой, гой - шел бы ты домой
Шож ты бродишь, как лазутчик,
Шо ты хочешь знать?
Брось гадать - тут просто благодать!
Хорошо в пустыне... летом.
Гоям - не понять!

​

Поеду я домой,
Накрою стол большой,
И соберу народ, как Моисей!
И с моей гойкою
Мы выпьем горькую
А за здоровьюшко моих друзей!